В норвегии хотят отменить семью. Какая семейная жизнь ждет тебя в скандинавских странах Семейные традиции норвегии ужасы

Норвегия – страна фьордов. И педофилов?

В Норвегии случилось то, чего трудно было ожидать. Власти сделали достоянием широкой общественности информацию, о которой все знали неофициально, но никто не осмеливался говорить об этом публично. Полиция норвежского города Берген объявила о раскрытии в стране широкой подпольной сети педофилов .

Наличие сети педофилов не вызывала бы у норвежцев и у иностранцев, живущих в Норвегии, такого ужаса, если бы в Норвегии одновременно с этим не было бы другого ужаса – отлаженной государством системы насильственного изъятия детей из родных семей и передачи их в приёмные однополые семьи, откуда ребёнок уже практически не может вернуться обратно. Норвежцы видят прямую связь между «неожиданно» вскрытой подпольной сетью педофилов и государственной системой насильственного отъёма детей.

Шокирующая пресс-конференция

На пресс-конференции полиция сообщила об аресте на западе Норвегии 20 человек, причастных к преступлениям этого рода. Будет арестован ещё 31 человек. Было заявлено, что это «самая крупная операция, когда-либо проведённая норвежской полицией ». Подозреваемых в педофилии задержали, благодаря данным, полученным от ФБР США, специалисты которого взломали сайт для любителей детской порнографии в закрытой части Интернета – так называемом «Даркнете » .

Сеть педофилов только в западной Норвегии насчитывает более 5500 человек ! Выяснилось, что через «Даркнет» педофилы не только обменивались детской порнографией, но и реально планировали преступления на сексуальной почве против детей. Были конфискованы электронные носители с 150 терабайтами детской порнографии. Полиция привела даже такой факт: насилие над младенцем совершал его собственный отец совместно с другими педофилами .

Все знали давно, но для министра юстиции это новость

Министр юстиции Норвегии Андерс Анундсен (Anders Anundsen) заявил в связи с этим : «Дело, которое расследуется, свидетельствует о том, что проблема имеет в Норвегии очень глубокие корни, это вызывает тревогу». Министр юстиции добавил ещё одну существенную деталь: «Важно, чтобы жертвы этих преступлений чувствовали себя уверенными в том, что получат помощь… Мы видим, что число заявлений о таких преступлениях резко растёт. И это потому, что растёт доверие к полиции». Значит, ей не доверяют. Не доверяют властям, государству.

Министр, как об открытии, говорит, что проблема имеет в Норвегии глубокие корни. Однако все «местные» давно знают, что в Норвегии процветает педофилия. Я лично могу об этом свидетельствовать, поскольку довелось много лет работать в Норвегии корреспондентом и, соответственно, доверительно общаться с норвежцами, которые в частных беседах этого не скрывают.

Но сама по себе повальная педофилия среди сограждан не смущала бы так норвежских родителей, если бы в стране не существовало государственной Службы опеки над детьми , известной во всем мире как Barnevern , которая распределяет детей по однополым семьям, где дети могут подвергаться сексуальному насилию. Те норвежцы, которые являются сторонниками традиционной семьи, не раз говорили мне, что норвежские геи – это чаще всего скрытые педофилы. В силу закона, эти «геи», конечно, пока не могут открыто заявлять о своих пристрастиях, но делают всё, чтобы обеспечить себе позиции во власти и продвинуть нужные им законы.

Что такое Barnevern?

Служба опеки над детьми Barnevern входит в систему норвежского министерства по делам детей и равноправия. Эта служба изымает детей из родных семей, в частности, за «принуждение исповедовать религию»; за, что родители «слишком сильно любят» своих детей; за то, что родители заставляют детей делать школьные уроки или мыть посуду и т.п. В лучшем случае, с ребёнком могут разрешить видеться раз в полгода в течение получаса и под присмотром надзирателя из Barnevern .

Формально дело выглядит так: изъятый из родной семьи ребёнок передаётся в частный детский дом или в приёмную семью, которые получают государственное пособие на каждого приёмного ребёнка. Это пособие в десятки раз превышает реальные обоснованные расходы на детей. Это очень доходный бизнес .

16 апреля 2016 года «Stop Barnevernet» провело одновременно пикеты и митинги у норвежских посольств и консульств в 20 странах мира и в 65 городах – в том числе и в Москве – под лозунгом «Остановите торговлю детьми в Barnevern» . В них приняли участие около 50 тысяч человек (фото ниже). Поводом для этой акции послужило изъятие у проживавшей в Норвегии румынской семьи Бондариу сразу пятерых детей . Об этих акциях сообщала даже британская BBC . Российские СМИ почему-то молчали .

Эта проблема привлекла к себе внимание Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) в Страсбурге, который начал расследование по семи жалобам родителей, у которых отняты дети .

«Разноликая любовь» – как основа политики Норвегии

Основой политики современного норвежского государства является так называемая «идеология гендерного равенства», которая де-факто признаёт право педофилов «на любовь». Это отрицается юридически. Но фактически эта идеология признаёт, что в половом отношении все имеют право на всё.

Даже Норвежская лютеранская церковь в апреле этого года приняла «историческое решение» венчать однополые браки и написать для этого специальную церковную службу . В условиях такого «полного раскрепощения» остаётся только делом времени, когда педофилия в Норвегии будет официально узаконена.

Норвежское государство – от детских садов и школ до госучреждений – буквально пропитано духом «нетрадиционной любви». Сторонники традиционной семьи в меньшинстве и боятся поднять свой голос. Да и как возразишь, если центральная и местные власти принимают обязывающие документы в защиту прав секс-меньшинств типа «плана действий борьбы против дискриминации» гей-сообщества, который утвердили власти коммуны города Берген . В этом документе, который я взял лишь в качестве одного из многочисленных примеров, говорится, что «школе, как месту, которое охватывает детей и молодёжь, отводится важная роль в качестве распространителя этих знаний и отношений».

Что могут сделать сторонники традиционной семьи, если посты в высших эшелонах власти Норвегии занимают лица, открыто признающие себя «геями» , но при этом, как сказано выше, скорее всего педофилы .

В мае 2008 года (то есть, в период премьерства того же Й. Столтенберга, при котором трудился О. Люсбаккен) в Музее истории культуры в Осло состоялась презентация книги «Gay kids – Kule barn som også finnes» – «Дети-геи – особые дети, которые тоже существуют» (для редакции – см. фото).

В этой книге собраны детские фото и воспоминания ведущих норвежских политических и государственных деятелей, которые определили себя как геи с раннего возраста . Среди них – бывший министр финансов Пер-Кристиан Фосс (Per-Kristian Foss) , известная на всю страну ЛГБТ-активистка Карен-Кристин Фриеле (Karen-Christine Friele) , директор Норвежского совета по культуре Анне Осхейм (Anne Åsheim) , председатель городского правительства Осло Эрлинг Лае (Erling Lae) и многие другие.

Случайно ли, что в такой среде возникла организованная сеть педофилов?

Конечно, нет. Люди, жившие в Норвегии и знакомые с ситуацией в Норвегии, на условиях анонимности говорят, что между организованной сетью педофилов и тем, что в Норвегии изъятие малолетних детей из родных семей поставлено государством на поток, существует прямая связь. Сведения о сети педофилов в Норвегии вообще никогда бы не всплыли на поверхность, если бы не внешнее вмешательство в лице ФБР. Но можно не сомневаться, что произведённые аресты – это лишь сброс лишнего пара. Дальше ареста «мелких рыбёшек» дело не пойдёт.

«V ag a-saken» – Дело муниципалитета Вого

И чтобы окончательно понять, насколько высоко в Норвегии сидит педофильное лобби, приведу такой факт. Мер муниципалитета Вого в норвежской провинции Оппланн – Руне Эйгард (Rune Øygard) – в декабре 2012 годa был осуждён за педофилию . Он совратил 13-летнюю девочку и имел с ней связь в течение двух лет, обманывая её родителей и оказывая на неё давление, чтобы та молчала.

Дело было бы тривиальным для Норвегии, если бы Р. Эйгард не был близким другом и соратником по Норвежской рабочей партии бывшего в ту пору премьер-министром Норвегии всё того же Йенса Столтенберга – нынешнего генсека НАТО. Столтенберг должен был проходить по делу свидетелем, поскольку знал об «отношениях» между своим другом и малолетней девочкой. Этого требовала адвокат потерпевшей .

Знакомство Столтенберга с этой «парой», как пишут, должно было оправдать появление Эйгарда с девочкой на людях. Норвежская пресса широко растиражировала слова Столтенберга о том, что он «принимает отношения» между своим другом и девочкой, «потому что возраст не имеет для любви никакого значения».

Между тем, Столтенберг избежал вызова в суд. Прокурор заявил, что для вызова Солтенберга в суд «нет нужды». После вынесения приговора, Столтенберг поспешил отмежеваться от своего друга, назвал решение суда по этому делу «серьёзным», сказал Р. Эйгард «подорвал доверие избирателей» и посоветовал ему подать в отставку . Было сделано всё, чтобы «не замарать» премьер-министра. Прокурор спас Столтенберга от необходимости давать унизительные объяснения, которые были бы растиражированы всеми газетами. Р. Эйгарду заткнули рот, дали четыре года тюрьмы, а в 2015-м он уже вышел на свободу.

Но это не меняет дела. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Кто вы, господин Столтенберг? Что с тобой, Норвегия?

Впрочем, в соседних Швеции , Дании и Финляндии – то же самое, о чём свидетельствует действующий в Швеции Комитет по правам человека в скандинавских странах. Достаточно прочитать запрос, который этот Комитет направил в Совет Европы , «о проведение тщательной проверки по факту повсеместного распространения в Скандинавских странах практики изъятия детей из семей».

Ювенальная юстиция – это грязный бизнес

Тёмные схемы Ювенальной Юстиции в Германии

Более подробную и разнообразную информацию о событиях, происходящих в России, на Украине и в других странах нашей прекрасной планеты, можно получить на Интернет-Конференциях , постоянно проводящихся на сайте «Ключи познания» . Все Конференции – открытые и совершенно безплатные . Приглашаем всех просыпающихся и интересующихся…

Если ты стремишься выйти замуж за иностранца, то наверняка хочешь знать больше о том, как живут семьи в разных странах. Сегодня мы расскажем о том, какие семейные традиции существуют в Швеции, Норвегии и Дании.

Какая семейная жизнь ждет тебя в Скандинавских странах

Семейная жизнь в Швеции

Трудолюбивые, положительные, спокойные и очень уравновешенные шведские мужчины становятся практически идеальными мужьями для женщин, которые готовы быть сильными и независимыми. Шведки давно привыкли, что мужчины не должны за них платить, их содержать и решать их проблемы. В целом шведы очень рациональны и практичны, в отличие от датчан и норвежцев, шведские семьи живут довольно обособленно. Не принято, например, поддерживать отношения с дальними родственниками.

А вот детей шведы боготворят буквально на государственном уровне. Мужчины по закону обязаны брать декретные отпуска на 90 дней, когда рождается малыш. Поэтому папочка с коляской на улице – это не редкость. Цель государства – таким образом уравнять шансы в карьере для мужчин и женщин.

Личный опыт

Алина, 28 лет:

Мой шведский муж – просто замечательный человек. Он может показаться немного суховатым, но я-то знаю, что он просто спокойный, что для меня, эмоциональной и горячей, очень важно. А еще мне очень приятно, что он ценит мое время, мое стремление развиваться и расти, и всячески в этом поддерживает, уделяя много времени нашему ребенку, чтобы я могла окончить университет и получить образование в Швеции.

Семейная жизнь в Норвегии

Приветливые норвежцы наверняка сразу завоюют твою симпатию. Но жить придется, конечно же, по норвежским законам. Впрочем, как и в любой другой стране мира. Воспитание детей в Норвегии – тема отдельная. Всю беременность папа и все члены семьи опекают будущую маму, роды обязательно партнерские. Родители с детьми очень открыты и искренни – могут обсуждать любые темы. Детей не держат в ежовых рукавицах.

Интересно, что мальчиков в Норвегии намного меньше, чем девочек. Так что «охота за невестами» начинается буквально с садика. Обязанности по дому и по уходу за ребенком женщины и мужчины делят на равных. Мужчины также идут в декретный отпуск. Норвежские женщины очень самостоятельны и независимы, и редко просят мужчин помочь в чем-либо, хотя мужчины с радостью помогают всегда и очень ценят способность женщины попросить о помощи.

Семьи у норвежцев обычно очень сплоченные, родственники часто встречаются вовремя праздников и даже специальных съездов, для которых арендуют целые гостиницы и рестораны. А вот оставлять внуков на бабушек и дедушек не принято. К тому же в Норвегии на пенсию выходят очень поздно – в 67 лет.

Личный опыт

Мария, 35 лет:

Норвегия мне сразу понравилась: природа поражала своей живописностью, а люди – доброжелательностью. Семья мужа встретила меня с распростертыми объятьями. Даже удалось подружиться с его бывшей женой, которая воспитывает его дочь. А вот с дочерью отношения пока что не сложились – она оказалась трудным подростком. При этом муж ей во всем потакает, на мой взгляд. Я привыкла быть более строгой со своим сыном. Но, думаю, со временем я разберусь в этих нюансах воспитания.

Семейная жизнь в Дании

Датчане очень внимательны к своим женщинам, они женятся поздно – после 30, но если женятся, то браки у них складываются крепкие. Развод считается чуть ли не стихийным бедствием. Обязанности по дому и воспитания распределяются равномерно и на мужчину, и на женщину. Датские мужчины охотно и регулярно занимаются домом и воспитанием детей. Кстати, детей также принято воспитывать свободными и равными, поэтому датские дети, особенно подростки, могут показаться избалованными.

Социальное обеспечение в Дании на самом высшем уровне в Европе. Государство обеспечивает матерей-одиночек, разводных женщин с детьми и другие социально незащищенные слои населения. Иностранцам, получившим вид на жительство, бесплатно полагаются языковые и другие курсы. Кстати, привезти жену-иностранку может только обеспеченный домом и работой мужчина. При этом государство даже взымает с него некоторую сумму залога. К слову, налоги в Дании очень высоки, но все их безропотно платят, потому что понимают, что именно система налогообложения обеспечивает социальную защиту.

Личный опыт

Татьяна, 40 лет:

Когда я переехала в Данию, то сразу поняла, что датчане – очень открытый и жизнерадостный народ, они обожают праздники, концерты, фестивали, народные гуляния. Мой муж тоже не любит лежать на диване, мы постоянно выезжаем в разные городки, чтобы провести хорошо время, побывать на таких колоритных праздниках, как День селедки или День черешни. Что касается семейных традиций, то датчане, возможно, самые лучшие семьянины. Мужчины опекают своих детей даже после совершеннолетия, стараются поддерживать дружеские отношения с бывшими женами. В семьях приняты частые семейные посиделки и обеды, на которые собирается, как правило, многочисленная родня. Взрослые члены семьи помогают другу к другу в воспитании детей и даже по хозяйству. С одной стороны, это хорошо, но, с другой, и самой надо быть готовой к тому, что придется нянчить чужих детей. Но и положиться всегда есть на кого.

По мнению современных исследователей, Норвегия – прекрасное место для жизни пенсионеров: гарантии доходов, забота о здоровье, личные возможности и . Можно ли то же самое сказать о жизни детей в Норвегии? Ждать пенсионного возраста мы не стали и отправились всей семьей на отдых в южно-норвежскую деревушку Мирёкер на границе со Швецией.

Семейный эко-туризм в Норвегии

Поехать в Скандинавию летом может только уставший от пыли и духоты житель российского юга в поисках чистого воздуха и уединения в условиях скандинавской прохлады и европейского комфорта. А почему бы нет? Ведь в июле и августе в холодной стране викингов можно найти интересные возможности для расширения детского кругозора и укрепления здоровья малыша: плавание в бодрящей прозрачной воде порожистых рек и морских заливов, велоспорт, общеукрепляющие прогулки по тихим норвежским деревенским улочкам, барбекю на фоне потрясающих воображение белых ночей. По этим причинам и возник наш проект «Освежающая прохлада Скандинавии» или «Эко-туризм с ребенком в Норвегии».

Многие городские жители скандинавских стран владеют дачными домиками в сельской местности и стараются проводить там как можно больше времени. Так решили сделать и мы – забрались в лесную норвежскую глушь на целых две недели и полностью растворились в неповторимой северной тишине. Время отпуска быстро пролетело за интересными занятиями:

Велоспорт
Хорошие дороги, сообразительность местных пешеходов и редкие дождики – хорошие спутники для

Солнечные ванны после полудня
Летом на юге Норвегии часто выдаются довольно солнечные дни, поэтому мы ежедневно «загорали», вернее сказать, попросту грелись на солнышке, уютно устроившись в шезлонге.

Закаливающие купания в горных норвежских реках
Нашу ближайшую речку мы назвали «Черной», потому что вода была хотя и чистой, но из-за мельчайших частиц горных пород казалось темной. Мы старались купаться каждый день, понимая, что это – изысканное удовольствие.

Сбор дикой малины и прогулки по тихим норвежским дорогам
Я чувствовала себя настоящим сибирским медведем, пробираясь по диким зарослям к манящим «огонькам» - пропадающей на солнце огромной и сладчайшей дикой малине. Невиданный урожай земляники, костяники и малины помогал выманивать маленькую дочь-лежебоку из дома на длительные прогулки среди мирно пасущихся овечек, гривастых коней и любопытных коров на фоне фермерских домиков.

Лечение родниковой водой
В этой стране довольно высокие цены на продукты питания, возможно, поэтому среди норвежцев не так много людей, которые могут позволить себе регулярно объедаться. Понаблюдав за стройными энергичными деревенскими жителями, я сама захотела заняться оздоровлением в виде лечебного голодания на родниковой воде. Родник находился прямо на нашем участке, и мы с дочкой каждое утро отправлялись за «прозрачным лекарством». И хотя водопроводная вода в Норвегии обычно не нуждается в дополнительной фильтрации, вкус обогащенной железом родниковой воды более приятен и мягок.

Уборка приусадебного участка
В Норвегии каждый владелец деревенской усадьбы очень серьезно относится к вопросу аккуратно выкошенной лужайки. Косить траву с помощью газонокосилки – святая обязанность скандинавских мужчин. Однажды я даже встретила маленького мальчонку, который играл с игрушечной косилкой, подражая отцу, занимающемуся уборкой на участке. К тому же, уборка территории особенно полезна, когда ты решил сбросить лишние килограммы во время отдыха.

Отношение к детям проявляется уже в вагоне поезда
Путешествуя всей семьей в этой стране, мы столкнулись с приятной для любого родителя заботой и защитой интересов детей. Это проявлялось во многих мелочах, хотя бы в том, что мы смогли без проблем купить билеты с местами в специальном детском вагоне, где оборудована игровая комната для непоседливых карапузов. Там наша дочь провела почти все десятичасовое путешествие из Осло в Трондхейм, пока я любовалась горными красотами дикой природы.

Невысокие горки, лабиринты, мягкие матрасы для безопасного передвижения, а также большой плоский телевизор с мультфильмом о норвежском кораблике помогли Арине почувствовать, что о ней позаботились. Ведь маленькому непоседе очень тяжело долго сидеть без движения в закрытом пространстве даже суперсовременного скоростного поезда.

Не любишь кричать на детей, тогда добро пожаловать!
Скандинавы по своей природе очень спокойный народ, поэтому, как мне кажется, им трудно понять тех родителей, которые «любят» своих детей до такой степени, что могут накричать или устроить жестокую порку в воспитательных целях. Зная о том, что норвежцы законодательно определились с тем, что будут воспитывать детей без криков и прессинга, я сама стала чаще задумываться о том, как нестандартно решить возникающие конфликты в отношениях с ребенком. Четкая позиция скандинавских родителей стала стимулом для поиска о том, как правильно провести границы и научить дочь нести ответственность за свое поведение.

Традиции в Норвегии – основа отношений в семье

Жизнь семей в Скандинавии регламентируется многими обычаями и вековыми традициями, которые передаются из поколения в поколения. Особенное время укреплению отношений в семье уделяется в период подготовки и празднования Рождества. Например, хороводы вокруг елки водят обычно все члены семьи: и стар, и млад. На церковных праздниках поют детские песенки с движениями и бабушки, и мама, и подростки, и трехлетние карапузы. «Мы играем с нашими детьми и передаем им наши традиции, ценности, веру», - счастливо улыбаясь, сказал мне однажды пожилой норвежец, распевающий традиционную рождественскую песенку вместе со своими маленькими внуками.

Норвежские детские сады – близость к природе и тренировка на выносливость

Наблюдая за тем, как построены норвежские детские сады, я отметила, что игровые площадки оборудованы очень практичными , а сама территория для игр часто покрыта мелкими голышами. Такое покрытие очень удобно, поскольку снижает травмоопасность при беге или падении с качелей, а деревянные и металлические спортивные комплексы не выделяют вредных веществ. Я слышала, что строительство детской площадки для детского сада в Норвегии возможно только после разработки специалистом-архитектором наиболее оптимального плана расположения всех качелей, горок и деревянных домиков. В этом опять проявляется желание норвежцев во время пребывания в детском саду.

Выносливость, сила, упорство – ценности, которые формируются маленьких скандинавов с детсадовского возраста. Иногда это может шокировать неподготовленного иностранца. Дети в детском саду ежедневно отправляются на прогулки, а погода в этой стране – крайне капризная дама. Детсадовцы могут попасть и под дождь, и под палящее солнышко, и под сильный снегопад. При этом на них и воспитателях надеты непромокаемые комбинезоны и специальные жилеты со светоотражающими нашивками – неизменная экипировка дошколенка на прогулке. Даже зимой детишки не сидят часами в игровых комнатах, а подолгу играют на свежем воздухе, смело бродят в парках и лесах. Не раз я наблюдала группу из детского сада посреди колосящегося поля в норвежском пригороде, и думаю, что это неслучайно. У жителей Скандинавии сложилось довольно трепетное отношение к родной природе, которое выражается в практических шагах, например, хотя бы в том, что газированные напитки наливаются в пластиковые бутылки многоразового использования, а стеклянную тару легко сдать в приемном пункте продуктового магазина. Однозначно, что такое отношение возможно сформировать только при постоянном на хрупкости красоты родной земли и об ответственности за сохранение этого бесценного ресурса для новых поколений.

Именно поэтому норвежские детсадовцы регулярно выходят на прогулки, отправляются в походы и пикники. Непроизвольно возникает ощущение, что здание детского сада – это лишь место для сна и обеда после утомительного приключения в поисках интересного и нового. Надо отметить, что и здесь защита о детях – на высоте! По правилам, один воспитатель может взять только четверых детей на экскурсию: идеальный баланс безопасности и комфортного общения между взрослым и детьми, когда каждому малышу можно уделить максимум времени и внимания. Возможно, поэтому норвежские дети такие спокойные, общительные и доверчивые.

Норвежские мамы тоже ходят в детский сад!

В Норвегии достаточно большое разнообразие детских садов: это и государственные, и частные, и даже такие, куда любая мама приходит вместе с детьми и . Все детские сады очень хорошо оснащены: новые книги, развивающие деревянные и пластиковые игрушки, компьютеры для подготовительной группы.

Детские сады, куда можно прийти с ребенком на несколько часов, очень удобны для многодетных мам, которые не спешат на работу. Я обратила внимание на то, что норвежки не торопятся замуж до тридцати лет, а занимаются обучением и карьерой. Зато после тридцати многие женщины целенаправленно отдаются деторождению, поэтому у детей в Норвегии обычно небольшая разница в возрасте. Очень часто я видела : одно отделение – для грудничка, а второе – для двухлетнего карапуза, а третий ребенок – постарше – стоит на специальной ступеньке, прикрепленной к детской коляске. Так и путешествуют – квартетом!

Обычно такой «кратковременный» детский сад находится недалеко от дома, поэтому мама может привезти всю детвору и спокойно общаться с подругами, пока дети играют друг с другом. В здании детского сада оборудованы специальные зоны:

Столовая, где мамы кормят малышей в специально отведенное для этого время,
игровая комната, здесь воспитатель (обычно в таком саду достаточно одного сотрудника) проводит игры, а также занятия по рисованию, поделкам и пению,
огороженная детская площадка с горками и качелями для желающих погреться на солнце.

В удобной прихожей можно поставить коляску со спящим малышом, а просторные уборные со специальной сантехникой для дошколят помогают ребенку поскорее вырасти из памперсов.

Церковь и детский сад

В Скандинавии, где не так давно разрешены однополые браки, проблема сексуального воспитания становится все более насущной. В российских новостях периодически появляются сообщения о том, как порой . Однозначно, что норвежское общество катастрофически нуждается в психологах и сексологах с библейским мировоззрением, чтобы помочь детям разобраться с половой принадлежностью. Такие профессионалы смогли бы разработать специальные рекомендации для сотрудников служб опеки и восполнить информационный вакуум, который возник в обществе и привел к тому, что у мальчика или девочки появляются .

Для сбалансированного взгляда на эту проблему хочу привести факт из моей жизни, показывающий и другую сторону медали. Во время поездки в Трондхейм, крупный норвежский город, я случайно попала в частный детский сад, организованный на базе церковного здания. В таком детском саду мне не встретилось книг об однополых родителях, зато в глаза сразу бросились всевозможные детские Библии и другая назидательная литература. Очень приятно было увидеть и большое разнообразие детских игрушек на библейскую тематику. Прихожане этого храма сознательно пошли на такой шаг, чтобы обычные дети с малых лет привыкали к ежедневному нахождению в стенах церкви, молитве и чтению Священного Писания.

Норвежские папы поставлены перед серьезным выбором

Когда приезжаешь в первый раз в Норвегию, то сразу бросается в глаза то, что местные жители вечером не спешат задергивать шторы. Невольно любой прохожий становится свидетелем обычной жизни соседей по району. Отсутствие высоких оград и заборов тоже немного непривычно для российского туриста. Но, видимо, такая открытость и прозрачность – культурная особенность северных народов. В маленьких норвежских городках и деревеньках все друг друга знают, и тут трудно что-то скрыть. Это позволяет привлечь к ответственности всех нарушителей закона и порядка, а также сформировать у граждан чувство ответственности друг перед другом. Поэтому желание защитить права норвежских детей на фоне всеобщей прозрачности выразилась в довольно необычной форме: с 2005 года норвежские доноры спермы не могут уже рассчитывать на анонимность.

Такой «папа» по закону не может иметь более восьми детей, поскольку каждому норвежскому ребенку дано полное право по достижении восемнадцатилетнего возраста постучаться в дом к отцу-донору и обратиться за помощью и моральной поддержкой. Перед тем, как принять решение о донорстве, мужчина, желающий помочь бездетным парам, поставлен в ситуацию долгого и мучительного выбора. Психологически принятие такого ограничивающего «отцовское донорство» закона – вполне оправданный шаг, если учитывать то, что не каждый житель Норвегии готов к тому, чтобы в один прекрасный день стать «многодетным отцом».

Лично у меня вызывает симпатию та серьезность, с которой норвежцы воспитывают детей и заботятся об укреплении внутрисемейных связей. Потрясает их аналитический подход даже к такому щепетильному вопросу, как проблема бездетности и бесплодия, не говоря уже о ненасильственном воспитании, возможности получить свободный доступ к информационным ресурсам и других правах маленьких граждан норвежского королевства.

Фото - фотобанк Лори

Норвежские власти готовятся нанести очередной удар по институту традиционной семьи. Министерство по делам семьи, детства и социальным вопросам подготовило доклад, в котором правительству предлагается ввести в стране новые критерии для оценки детского благополучия. Главный тезис — биологические родители больше не должны иметь приоритета в воспитании своих собственных детей.

Ирина Бергсет:"Отобранные дети - будущие самоубийцы"

Читайте статьи об истории россиянки, у которой в Норвегии отобрали сына:

Это значит, что все дети, рожденные в Норвегии или привезенные в эту страну, больше не будут принадлежать своим родителям, а переходят в "собственность" государства. Неудивительно, что в таких условиях сами норвежцы не стремятся заводить потомство: треть детей в Осло составляют представили национальных меньшинств.

Министр по делам семьи, детства и социальным вопросам Норвегии Аудун Лисбаккен (Audun Lysbakken) подготовил пакет мер, призванных еще более улучшить положение детей в Норвегии. Выяснилось, что главное препятствие к подобному улучшению — сами родители. Поэтому Лисбаккен предлагает отменить их приоритет во всех вопросах, связанных с детьми. Как пишет в своей статье норвежское издание adressa. no, "если отношения между родителями и детьми являются препятствием для развития ребенка, это должно быть более важным, чем биологический принцип".

Конечно, министр признает, что для любого человека все-таки лучше расти в семье вместе со своими родными родителями. Но поскольку главная цель- содействовать развитию детей, все, что может помешать этому развитию, как его понимает государство, должно быть устранено.

В статье adressa. no также приводятся установленные министерством сроки, в течение которых должен быть решен вопрос об усыновлении детей. Если речь идет о младенцах от 0 до 18 месяцев, то в течение года, для детей от 18 месяцев до 4 лет — в течение двух лет после того, как их забрали от родителей. Если же биологические родители захотят (ну мало ли, вдруг) обратиться в суд, чтобы вернуть обратно своих детей, вопрос об их соответствии "принципам развития" будет решаться ассоциацией приемных родителей.

Нельзя сказать, что подобные меры вызвали всеобщую горячую поддержку в норвежском обществе. Авторы статьи, опубликованной 6 февраля, высказали опасение, что это может привести к еще большему числу обездоленных детей, вынужденных расти без своей родной семьи. Читатели, комментирующие нововведение, еще более категоричны: "Я смотрю со страхом и ужасом на жесткие меры правительства. Это значит, что барневарн (служба защиты детей) разрушит еще больше семей", "Жестокое обращение с детьми со стороны властей усиливается день ото дня, Родители должны спасать своих детей!" "Это совершенно неприемлемо, что полуобученный персонал барневарн будет определять будущее невинных детей", "Родители должны срочно улучшить свои взаимоотношения с детьми? Какого черта! Может, они будут учить, какой должны быть идеальная семья, в рекламных паузах по телевизору?"

Впрочем, некоторые не видят в таком вмешательстве государства в дела семьи ничего странного: "Родители не должны считать, что это их частная жизнь. Иначе как обществу, которое стремится защищать детей, быть информированным?"

Кстати, многие читатели вспомнили недавний случай с индусскими детьми, которых местные социальные службы отняли у родителей ("Правда.Ру" подробно рассказывала об этом). Один из комментаторов поделился интересными подробностями продолжения этой истории: "Через несколько дней после этого эпизода Telenor (крупнейшая норвежская телекоммуникационная компания — Прим. ред) потеряла лицензию на деятельность в Индии, якобы из-за "коррупции", что может привести к потерям вмиллиарды долларов для компании". "Может, Telenor обратиться за помощью к Лисбаккену?" — ехидно советует читатель.

Впрочем, и внутри Норвегии родители, у которых средь бела дня государство в буквальном смысле ворует детей, не хотят больше молчать. Правда, пока это касается только мигрантов, а не самих норвежцев. Как сообщает издание utrop. no в своей статье, напечатанной несколько дней назад: "2011 стал годом, когда многие нацменьшинства протестовали против действий барневарн. Протесты были вызваны несправедливыми случаями, когда родителей лишали их детей". Как подчеркивает издание, служба социальной защиты совершенно не учитывает мультикультурную составляющую жизни новых граждан Норвегии.

Самый массовый протест случился в апреле минувшего года, когда сотни сомалийских женщин прошли по улицам правительственного квартала в Осло, требуя вернуть обратно отнятых у них детей. И подобный демарш возымел действие на местные власти. Лидера акции протеста тут же избрали в городской совет Осло, где она стала единственным представителем всех мигрантов.

Похоже, местным властям все труднее закрывать глаза на требования, которые им предъявляют представители нацменьшинств. И дело вовсе не в политкорректности, а в численности этих самых "меньшинств". Издание utrop. no приводит весьма пугающие данные статистики: в 2011 году из 151 822 детей и молодежи в Осло — в возрасте от 0 до 22 лет — более 48 тысяч составляли представители других национальностей. Как констатируется в статье, чиновники долго закрывали глаза на эту реальность. И вот она у них на пороге. Можно ли не считаться с теми, которых уже треть, а завтра, возможно, будет большинство?

Могут ли работники опеки и дальше игнорировать национальные особенности воспитания детей, благодаря которым они так легко разлучают их с родителями? И не грозит ли новый закон Лисбаккена социальным взрывом "спокойной и благополучной" Норвегии?

1. На изъятие детей из семей Норвегия выделяет около миллиарда евро в год. Русских - прежде всего

Госкомстат Норвегии обнародовал на своем официальном сайте информацию о том, что государство ежегодно выделяет на содеражание карателей из Барневарн 8,8 миллиардов крон (44 миллиарда рублей или около 1 миллиарда евро). Деньги идут прежде всего на поощрение насильственного разделения семей эмигрантов и отчуждение родителей от родных чад, информирует пресс-служба МОД «Русские матери».

Статистика по иностранному происхождению детей, попавших под принудительную опеку карательного соцпатроната Норвегии, дается местным Госкомстатом один раз в пять лет. Последние данные по странам происхождения узников Норвегия открыто опубликовала по состоянию на 1 января 2010 года. На этот день в застенках Барневарн находилось 5176 русских детей.

Госкомстат отмечает, что «русские дети» представляют собой одну из наибольших групп в Барневарн. При этом количество подопечных Барневарн, которые родились в России и были «ввезены» родителями в Норвегию по своей величине входит в четверку лидеров среди всех национальностей. А вот среди отбираемых детей, рожденных на территории Норвегии «российские дети» - абсолютные лидеры и занимают наивысшую строчку во всех таблицах о детях, которые стали «клиентами» норвежской детской полиции Барневарн.

Люди боятся всего, боятся ложится спать, боятся ходить на работу, боятся потерять своих детей. В любое время дня и ночи к вам может нагрянуть детская полиция «Барневарн» и навеки погубить вашу семью и забрать ваших детей навсегда. Эта практика носит массовый характер всеевропейского масштаба охоты на детей.

В Норвегии так называемые социалисты пытаются воплотить в жизнь идею о том, что все должны быть одинаковыми. Все дети должны ходить в детский садик с года, спать в детском саду запрещено с 3 лет, а до 3-х лет - спать в саду - нежелательно. В норвежском детском саду младенцев и детей кормят 1 раз в неделю теплой едой. Русские матери возмущаются и просят увеличить выдачу детям еды в детских садах до двух раз в неделю. Норвежские воспитатели вместо еды, отбирают детей у русских мамаш, недовольных режимом. Если ребенок отличается от других, выделяется из общей массы (даже если стеснительный, или непоседливый), принимается за работу Barnevern.

Социалисты уверяют, что легче формировать маленького ребёнка, чем подростка, который уже испорчен. Поэтому цель Барневарн - отобрать дитя у русских матерей как можно раньше, лучше всего - прямо в день родов или даже в момент рождения. 1/5 всех детей в Норвегии в настоящее время находится под юрисдикцией государства - то есть это клиенты Барневарн, ювенальные клиенты. Они разделены с биологическими родителями и проживают в ювенальных учреждениях. Одни называют их приемными семьями и детдомами, другие - ювенальными тюрьмами семейного типа.

Норвежская ювенальная полиция Барневарн гордится тем, что изымает у хороших родителей в Норвегии 1,5 ребенка в час.

2. У гражданки России Светланы Таранниковой норвежская служба опеки забрала ребенка на второй день после родов

У гражданки России Светланы Таранниковой норвежская служба опеки забрала ребенка на второй день после родов. Как потом оказалось, приемная мать два года стояла "в очереди" на младенца и ей пообещали ребенка Светланы. До этого у россиянки уже забрали двух старших сыновей.

Российские матери становятся донорами для норвежских семей, получающих большие деньги за усыновление детей мигрантов. Такая адаптация по-норвежски стала своего рода государственной политикой.

В 2003 году жительница Мурманска Светлана Таранникова вышла замуж за гражданина Норвегии, переехав в эту страну вместе со своим шестилетним сыном. Но очень скоро стало понятно, что у этого брака нет будущего. Муж оказался алкоголиком, который к тому же гнал в больших количествах самогон в подвале собственного дома. Как говорит Светлана, она боялась взрыва этого метрового аппарата и заявила на мужа в полицию.

Но оказалось, что в Норвегии есть организация, которая гораздо влиятельнее полиции, — это местная служба защиты прав детей, или барневарн, как она называется по-норвежски. В отместку муж обратился в эту службу, требуя отобрать у Светланы ее сына. Как он потом признался, это обычная практика мстить людям, заявляя на них в барневарн. Специалисты службы начали регулярно навещать женщину, писать рапорты о ее поведении, угрожая забрать ребенка. Напуганная этими угрозами, Светлана предпочла вернуться к мужу.

Неожиданно она забеременела. Но муж был категорически против этого ребенка. Поняв, что Светлана не собирается от него избавляться, он в очередной раз заявил на нее в барневарн, на этот раз обвинив женщину в алкоголизме. "На следующий день барневарн забрала старшего сына из школы и увезла на секретный адрес. Мне не давали весточки о сыне около трех месяцев — просто не брали трубку. А меня отправили на досмотр в спецклинику. Анализы показали отсутствие алкоголя.

Но сотрудники тоже порекомендовали сделать аборт, потому что они, зная систему барневарн, опасались за здоровье матери и ребенка", — рассказывает Светлана. Поскольку женщина отказалась от аборта, ее поместили в специальное заведение, куда барневарн отправляет "проблемных" матерей. Отказаться не было никакой возможности — иначе ребенка отбирают сразу после рождения. К тому же Светлане пообещали вернуть ее старшего сына.

"Но когда я приехала, то поняла, что меня поместили в это заведение только для того, чтобы забрать ребенка. Все там искали реальные или ирреальные причины для этого. Что бы я ни делала, все использовалось против меня", — рассказывает Светлана.

Один пример объясняет все. Однажды женщина отправилась на прогулку вместе со старшим сыном и его 12-летним приятелем. На следующий день работники заведения написали в отчете, что она "использует сына для привлечения молодых поклонников". Каким все-таки извращенным умом нужно обладать, чтобы написать подобное о 30-летней женщине, находящейся на последних сроках беременности. Подобного рода отчеты фабриковались каждый день.

Не удивительно, что у большинства женщин, попавших в это заведение, детей в конце концов отбирали. Ну, а матерей, у которых сдавали нервы после потери ребенка, отправляли на лечение в психиатрическую клинику.

Роды были тяжелые, но уже неделю спустя Светлане приказали встать и идти в лыжный поход в горы. Ее отказ, как ей было заявлено, "вызовет беспокойство". Как говорит Светлана, "с их точки зрения, выходило, что истинно норвежская мать сразу после родов встает на лыжи и идет в горы. Если не идет, то она не способна растить ребенка".

В конце концов, у женщины случился нервный срыв, и она совершила роковую ошибку — подписала соглашение с барневарн, что передает им детей, пока будет восстанавливать свое здоровье. Соглашение оформлялось как временное, но очень быстро выяснилось, что возвращать ей детей никто не собирается. Спустя некоторое время Светлане объявили, что двух ее сыновей отдают в семью лесбиянок.

Можно представить себе реакцию женщины, воспитанной в условиях традиционных ценностей, — она была категорически против. Как потом выяснилось, этот отказ также использовали против нее: разве можно доверить детей женщине, отрицательно относящейся к гомосексуалистам? А как же толерантность и политкорректность?

В результате Светлане разрешили встречаться с детьми только четыре раза в год. Чтобы защитить свои материнские права, она наняла адвоката. И тот дал ей неожиданный совет — родить еще одного ребенка, и тогда, вроде бы, появится шанс вернуть старших детей. Но, как оказалось, и судьба третьего ребенка уже была решена норвежской службой опеки.

На второй день после родов новорожденную девочку забрали у матери — впоследствии выяснилось, что ее уже "забронировала" одна приемная семья, которая два года стояла в очереди за младенцем.

В существовании подобных очередей нет ничего удивительного. Быть приемными родителями в Норвегии очень выгодно: за каждого ребенка государство платит от 300 до 500 тысяч крон в год (1,5-2,5 миллиона рублей), плюс к этому 10 тысяч крон в месяц на повседневные расходы. А много ли нужно ребенку? Понятно, что основная часть этих сумм идет в доход семьи, который, к тому же, не облагается вообще никаким налогом. Так что благодаря приемным детям такая семья становится гораздо более обеспеченной и может позволить себе незапланированные ранее траты.

Но казалось бы, какой смысл государству отбирать детей у родных родителей, которые являются вполне законопослушными гражданами и не ведут асоциальный образ жизни, а потом платить такие большие деньги приемным семьям? Смысл есть — и очень существенный. Ведь детей отбирают не только у российских граждан. Мы уже рассказывали о подобной истории с польской семьей, которой пришлось даже нанимать детектива, чтобы выкрасть свою дочку из приемной семьи и вернуть ее домой.

В Норвегии существует также организация женщин Сомали, которую несколько лет назад создала одна из матерей, также лишенная своего ребенка с легкой руки сотрудников барневарн. Матери, входящие в эту организацию, вместе борются за возвращение собственных детей. Похоже, норвежское государство придумало оригинальный способ "адаптации" мигрантов. Можно было пойти путем Франции, Германии, Великобритании и попытаться "встроить" взрослых людей в существующую государственную систему. Однако, как показывает социологический опыт, этот метод особым успехом в вышеназванных странах не увенчался — мигранты даже во втором и третьем поколениях предпочитают жить в рамках своих землячеств, по своим культурным традициям.

Норвежские же власти изобрели гораздо более эффективный метод — отобрать ребенка у биологических родителей и передать его в семью истинных норвежцев, устранив таким насильственным путем проблему адаптации и ассимиляции детей иностранцев. Именно поэтому местная служба опеки барневарн принимает решение об изъятии детей, не дожидаясь постановления суда. Этой службе даны какие-то невероятные полномочия, и ее работники сами вольны решать, кто достоин быть матерью, а кто нет. Без государственного "заказа" такое было бы просто невозможно. При этом требования к приемным родителям гораздо мягче, чем к родным.

Ирина Бергсет, о драматичной истории которой "Правда.Ру" неоднократно рассказывала, на днях получила свое первое за два месяца свидание с сыновьями. Она с ужасом обнаружила зашитую рану на лбу младшего сына, травмированный сустав ноги у старшего. На ее претензии ей было заявлено, что волноваться не о чем — все нормально. Главное дело сделано — дети переданы в приемную семью, а там их проблемы уже никого не касаются.

Но остается еще один непростой вопрос — позиция российского государства. Ведь большинство этих детей были гражданами России. А после их перевода в приемные семьи, детям делают новый паспорт и даже меняют имена. Дочь Светланы Таранниковой сейчас готовят к такого рода адаптации, чтобы полностью пресечь все связи с родной матерью. Ни о каком воспитании с учетом родной культуры и языка уже и речи быть не может.

Неужели российскому государству до такой степени все равно, что происходит с его малолетними гражданами в Норвегии, где их насильно делают норвежцами?

3. Норвегия: у русских чаще изымают детей

Норвегия официально признала, что половина всех детей, изымаемых из семей, — это дети эмигрантов, приехавшие в страну с родителями. Россия занимает четвертую строчку в этом печальном рейтинге. Но среди тех, кто родился уже на территории Норвегии и был отобран местной опекой, больше всего оказалось детей, у кого один из родителей — выходец из России.

В минувшую среду несколько россиянок пришли к норвежскому парламенту в Осло, чтобы провести разрешенный властями митинг. Женщины молча стояли у стен парламента с плакатами — "Моим детям нужна я — родная мать". В сюжете о пикете на местном телевидении впервые прозвучали официальные цифры.

Больше половины всех детей, изымаемых в Норвегии, происходят из семей эмигрантов. Первые строчки "топ-листа" занимают выходцы из Сомали, Ирака, Афганистана и России. Министр по делам семьи и защиты детей признал, что эти цифры постоянно растут. В 2007 году общее число детей, изъятых у кровных родителей, составляло 7709 человек, в 2010 — 8073, в 2011 — 8485. Но по данным местных правозащитников, реальные цифры могут быть в несколько раз больше.

По детям выходцев из России ситуация известна пока только на период 1 января 2010 года (местный комитет по статистике обобщает ее раз в пять лет). На тот момент в системе опеки находились 5176 российских детей. Норвежский госкомстат отмечает, что "русские дети" представляют собой одну из самых больших групп среди изъятых у родителей. Среди тех, кто приехал в Норвегию с родителями, россияне занимают четвертое место по "популярности" у социальных служб. Но среди тех, кто родился уже на территории Норвегии, больше всего отнимают детей, у кого один из родителей (как правило, мать) — русские.

Правда, сам норвежский министр по делам детей не видит в этой статистике ничего особенного. А на просьбу прокомментировать митинг матерей, у которых отобрали детей, заявил, что это свидетельствует лишь о том, что в Норвегии демократия, и родителям-иммигрантам не запрещено устраивать пикеты. Да, у большинства родителей, лишившихся своих детей, благодаря государственному киднепингу, действительно осталось лишь одно право — выходить на молчаливые пикеты со свечами и плакатами.

В судах доказать ничего невозможно. Просто потому, что претензии, которые предъявляет к матерям-иностранкам местная служба защиты детей (Барневарн), не укладываются в голове у обычного здравомыслящего человека.

"Правда.Ру" рассказывала историю Инги Эйкевог, которая полтора месяца прожила с ребенком у мужа в Норвегии. Ее слова — предупреждение, к чему следует быть готовым."Муж запрещал мне гулять с ребенком после 8 вечера, хотя было очень светло и совершенно безопасно. Объяснение — это привлечет внимание Барневарн. Также же велел мне зашторивать окна, чтобы соседи из окон дома напротив не увидели в том, как я кормлю ребенка, что-то "неправильное" и не заявили в Барневарн. Не менять подгузник ребенку, не задернув шторы, так как наш малыш не любит подгузники, кричит и увертывается и его нежелание соседи напротив или живущие через стенку могли расценить как моё насилие над ним. Я стала бояться находиться в квартире без опущенных жалюзи, кормить ребенка у окна, старалась как можно скорее выйти на прогулку с ребенком, чтобы его нетерпеливые крики не заинтересовали соседей", — вспоминает Инга.

4. Как Норвегия отнимает детей у заезжих иностранцев

1 (232x184, 18Kb)Индийская культура в принципе не способна дать ребенку счастливое детство. К такому выводу пришли сотрудники норвежской соцслужбы по делам детей, и поэтому решили спасти двух маленьких индийских граждан от перспективы вернуться на родину с родителями - высококвалифицированными специалистами, работавшими в Норвегии по контракту.

А шок индийского общества, проблемы норвежского бизнеса в Индии, реки детских и родительских слез - ничтожная цена для представителей государственной машины, запущенной ради построения детского счастья в отдельно взятой стране. Когда родители по утрам тащат своих заспанных чад в детские сады, коридоры этих учреждений обязательно оглашаются ревом. Как правило, на дюжину малолетних российских граждан находится хотя бы один сторонник активных методов протеста против раннего приобщения к казенной дисциплине.

Российские нянечки и воспитательницы знают: чуть ли не каждый второй ребенок начинает интеграцию в социум с объявления голодовки и многочасовой сидячей забастовки в углу группы, с отказом от любых переговоров до предъявления мамы. В наших детсадах персонал воспринимает такое поведение как должное. Возможно, в этом как раз и проявляется анархизм русской души.

Не то в Норвегии, где детьми занимаются куда более внимательные люди. В стране, где права ребенка защищает специальное законодательство и мощная бюрократическая машина, никакой трехлетний карапуз не должен грустно сидеть в стороне от играющей группы детсада, уткнувшись лбом в стену или пол. Ребенок обязать быть счастливым - и он будет им, даже если для этого следует разлучить его с мамой и папой навсегда. Не плачь, малыш: государство ведь лучше знает, что тебе нужно.

Именно в такую историю влип весной прошлого года индийский гражданин Абигьян Бхаттачарья двух с половиной лет, живший со своими родителями и грудной четырехмесячной сестренкой в норвежском городе Ставангер. Его отрыв от коллектива в садике был расценен как признак явного неблагополучия. А на каждый сигнал подобного рода норвежская соцслужба по делам детей должна реагировать незамедлительно.

За семьей Анурупа и Сагарики Бхаттачарья был установлен надзор, предписанный законом. В течение недели соцработники посещали подозрительную индийскую семью, наблюдая за ее жизнью. Это были этнографические наблюдения на качественном материале.

Фамилия Бхаттачарья свидетельствует о принадлежности к касте брахманов (переводится как «знающий ведические ритуалы»). Не менее высокородна и девичья фамилия Сагарики - Чакраборти. Но несмотря на благородное происхождение, старший геолог Halliburton и его жена, имеющая степень MBA, не смогли соответствовать высоким стандартам норвежского общества.

К своему ужасу соцработники обнаружили, что индийские родители брали малышей в постель, и сын даже спал вместе с отцом в одной кровати (можно себе представить, какие ассоциации возникли в умах лишенных восточного темперамента норвежцев). Мать Сагарика потрясла соцработников тем, что кормила старшего сына не с ложечки, а просто с руки. А младшую дочь прикладывала к груди не по часам, а по первому писку.

Именно эти вопросы опеки Сагарика вспомнила потом, пытаясь объяснить журналистам, что же именно произошло в эти часы такого, что социальные власти Норвегии пришли к выводу о полной неспособности семьи Бхаттачарья растить своих детей. Правда, много позже глава норвежской соцслужбы по делам детей Гуннар Торесен отрицал, что именно эти привычки семейной жизни стали причиной столь жесткого решения. Настоящие же мотивы он комментировать официально отказался. Не из личной наглости, конечно, а исключительно ради соблюдения законности, требующей от служителей детства деликатного молчания.

Это одна из главных особенностей системы заботы о детях, выстроенной в Норвегии. Соцслужба по делам детей и семейные суды, как некогда Святая Инквизиция, не подлежат профанному суду общественности. Объясняется это, конечно же, защитой интересов самих детей. Мало ли какие кошмарные подробности могут всплыть на поверхность и отразиться на будущем детей? Общественности остается верить на слово: если уж опека решила, что ужас имел место, значит, так и есть.

В случае с семьей Бхаттачарья уверенность ставангерских защитников детей в своей правоте была стопроцентной.

Преодолевая преступное равнодушие судебной системы, они приложили все усилия к спасению несчастных крошек. Когда семейный суд первой инстанции отменил решение об изъятии детей, соцработники все равно не вернули их родителям, а подали апелляцию. И городской семейный суд Ставангера принял их доводы, постановив: отдать детей в норвежские приемные семьи до совершеннолетия. Родителям было разрешено навещать их три раза в год, при этом на каждое свидание суд отвел не более одного часа. Еще детей разлучили друг с другом. Видимо, чтобы родной язык не напоминал о несчастном индийском детстве.

Несмотря на конфиденциальность, пресса все-таки раздобыла аргументацию опеки, представленную суду. Оказалось, что перечень недопустимых ошибок молодой семьи был весьма обширным. Старший ребенок не только не имел своей кроватки, но и одежда на нем была не в точности его размера, и играл игрушками не по возрасту. Впрочем, места для игр родители тоже отвели ему маловато.

Маленькая Аишварья также находилась в опасности: мать, держа ее на руках, совершала «резкие движения». Хотя некоторые из преступлений безответственной пары - вроде смены памперсов на кровати, а не на специальном столике - суд первой инстанции не счел значительными, защитники детей не остановились на отдельных эпизодах. По их мнению, вся ситуация в целом свидетельствовала о «серьезных сомнениях» в способности родителей заботиться о детях.

В особенности соцработников беспокоила «неспособность матери удовлетворять эмоциональные потребности ребенка». Ведь когда она кормила дочку грудью, то не прижимала ее к себе руками, как обычно поступают европейские женщины, а держала ее на коленях. И вообще Сагарика показалась сотрудникам опеки какой-то встревоженной и усталой - явно склонной к депрессии. Ведь иначе с чего бы ей переживать, оказавшись в центре заботливого внимания соцслужбы?

Таким образом, суд был совершенно прав, приняв решение навсегда отобрать Абигьяна и Аишварью. Суд действовал в полном соответствие с норвежским Законом о благополучии детей, суд действовал и руководствовался исключительно интересами маленьких индийцев. В приемной семье Абигьяну была гарантирована отдельная кроватка, без всяких подозрительных отцов под боком, а также детский стульчик и столовые приборы, которыми его обделили родители. А Аишварье - бутылочка с молоком и пеленальный столик.

Поведение норвежских соцработников кажется безумным, но на самом деле они действовали в полном соответствие с вышеупомянутым законом. Статья 3-1, касающаяся условий содержания ребенка, четко указывает: «Служба защиты детей несет ответственность за выявление на достаточно ранней стадии небрежного обхождения, а также проблем поведенческого, социального и эмоционального характера с тем, чтобы устранить эти проблемы и принять меры для их разрешения». А статья 4-2 указывает в качестве первейшего основания для изъятия ребенка из семьи «серьезные упущения в ежедневном уходе, получаемом ребенком, или серьезные упущения в части личного контакта и безопасности на уровне, в котором ребенок нуждается соответственно своему возрасту и развитию». Так что по закону - все правильно сделали.

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ДИКАРЕЙ К большому недоумению норвежских властей, этой историей сильно заинтересовались в Индии. Как-никак речь идет о принудительном задержании для ассимиляции в Норвегии двух индийских граждан. Ануруп Бхаттачарья был в Норвегии не гастарбайтером или нелегалом, взалкавшим скандинавского благополучия, а высоковалифицированным специалистом, приглашенным с 2007 года работать по контракту в международную нефтяную корпорацию. Индийская супружеская пара рассматривала Норвегию как временное место жительства, ее визы истекают в марте 2012 года.

Кроме того, буквально все подробности этого дела оскорбили индийцев. Во-первых, для них было шоком узнать, что с точки зрения норвежских судов вся без исключения индийская нация недостойна воспитывать своих детей. Индийская оппозиция вспомнила в дебатах, что даже бог Ганеша спал в объятиях своей матери, когда враги лишили его человеческой головы (после чего ему пришлось обрести слоновью). Во-вторых, индийское посольство, начавшее официально интересоваться судьбой детей Бхаттачарья в начале декабря, сначала было вежливо послано подальше мелким менеджером из опеки, который не усмотрел прямой связи между индийскими малолетними гражданами и дипломатами этой страны.

Только министр иностранных дел Индии СМ Кришна и президент страны Пратибха Пратил оказались для социальной детской службы Норвегии достойными собеседниками в возникшем споре. Сейчас служба пошла на попятную. В соответствии с подписанным между двумя странами соглашением, соцработники согласились выдать детей в Индию их родному дяде.

Тем не менее опека продолжает мучить несчастных родителей и индийскую общественность, оттягивая срок передачи детей и заставляя дядю ходить на курсы по правильному уходу за младенцами.

Впрочем, индийские чиновники нашли,чем ответить. Так совпало, что в самый разгар скандала под вопросом оказалось продолжение работы в Индии норвежской телекоммуникационной компании Telenor. 2 февраля Верховный суд Индии, вспомнив о коррупционном скандале четырехлетней давности, отозвал у нее 122 лицензии. А ведь рынок мобильной связи в Индии - второй по величине в мире, и Telenor только при входе на него вложила $1,24 млрд инвестиций. Впрочем, зацепить норвежцев за живое индийскому МИДу удалось еще раньше, чем у Telenor возникли проблемы.

Индийцы применили страшное оружие - обвинили норвежских соцработников в нетолерантности. Это заставило главу службы Гуннара Торесена нарушить в январе гордое молчание и написать пресс-релиз о том, что культурные различия были в этой истории совершенно ни при чем, а в чем было дело, закон признаваться не велит.

Это уже не первый раз, когда норвежских чиновников обвиняют в нетерпимости к другим культурам и даже расизме. Еще в 2006 году агентство African Press International предупреждало, что органы норвежской опеки целенаправленно разбивают семьи африканских иммигрантов. Но одно дело - когда никому неизвестные журналисты что-то там пишут в Африке. И совсем другое - когда заголовки из серии «В Норвегии становится опасно работать» появляются в англоязычных СМИ по всему миру. После такого пиара норвежцы могут не опасаться, что инокультурные мигранты со степенями MBA будут отнимать у них рабочие места. В страну продолжат прибывать только те мигранты, кто газет не читает в принципе - потому что не умеет.